Глава 8

Доллар на чай

Когда я работал на телестанции управляющим делами, мне пришлось уволить одного молодого человека.

У Тома было все, что нужно для успеха. Но в своем служении он терпел одни неудачи.

Том был достаточно компетентным руководителем, чтобы достичь финансового успеха. Но сделать этого не мог.

Пять раз он пытался достичь успеха в служении: он был пастором в двух церквях, и оба раза неудачно; он занял место, на котором ему пришлось заниматься бизнесом в служении, — и там потерпел неудачу. Затем он был вторым пастором еще в одной церкви, но результат был как всегда печальный.

И вот теперь его преследовали неудачи на телестанции. Он хорошо это понимал. Увольнение не было для него сюрпризом.

"Не знаю, что тебе сказать, Том, — так я начал наш разговор в тот вечер. — Не знаю, что сделать для тебя. Я хочу помочь тебе, но мне кажется, что по какой-то причине, по какой-то неведомой причине, ты не веришь Богу, не веришь, что Он ответит на твои молитвы".

Я пытался дать ему какой-нибудь совет, который бы мог помочь ему в будущем, чтобы разорвать эту цепь неудач, изменить его жизнь.

Том признал, что сказанное мною правда. Он признался мне, что молитва стала очень трудным занятием для него. Фактически, единственным местом, где он только продолжал молиться, стала церковь, где во время общих собраний следовал призыв к общей молитве.

Он еще не понял связи между недостатком молитвы в своей жизни и неудачами, происходившими на работе.

Том был христианином в третьем поколении, сын и внук известных служителей. Он всегда пытался избежать трудностей, держась за свое наследие. Но это никогда не помогало. Том был очень любезен. Он знал, что я не держу зла на него. Несколько дней спустя он и его жена Сью пригласили нас с женой на ужин. И вот там-то загадка начала разъясняться. Сью накрыла чудесный стол. Я похвалил ее и засвидетельствовал, что мы очень ценим их приглашение.

"Да, это замечательна, что вы пришли к нам сегодня, — игриво вмешался Том. — А теперь можно хорошенько покушать для разнообразия".

Мы с Ненси переглянулись друг с другом и продолжили разговор. Через несколько минут после начала ужина Сью выскользнула на кухню, чтобы принести кувшин сока. Когда она возвратилась, я обратил внимание, насколько красиво и мидо выглядит хозяйка, неся кувшин с пенящимся соком и тепло улыбаясь нам. В этот момент ее муж язвительно заявил: "Вы знаете, моя жена из Арканзаса, она надела туфли только из-за того, что вы здесь".

Сью слегка покраснела, но ничего не ответила. Ужин продолжался, и количество колкостей Тома увеличивалось. И во время еды и после нее он продолжал отпускать язвительные шуточки в адрес своей жены, сделав ее предметом своих нападок.

В конце концов нервный смех разрядил создавшуюся неловкость, но Том не переставал зло подшучивать над женой. Он думал, что это смешно. Он был единственный, кто думал так.

И, находясь в этом доме, я вдруг понял, почему Том не имел успеха, почему молиться для него было большой проблемой, почему он не имел благословений Божьих.

Один из переводов 1 Послания Петра, 3:7 гласит: "Вы, мужья, обращайтесь с женами как с сонаследницами жизни Божьей, потому что если вы не будете обращаться с ними так, ваши молитвы не будут иметь ответа".

Том пренебрегал этим строгим советом Петра обращаться со своей женой как с "сонаследницей". Из-за этого пренебрежения Том не получал ответов на свои молитвы. Безрезультатность молитвенной жизни вела к неудачам в служении. Без ответов на молитвы его вера слабела, а без веры невозможно угодить Богу.

Ваша жена должна быть вашей сонаследницей: каждая ее частичка настолько же достойна уважения, признательности и расположения, насколько достойна каждая ваша частичка.

Моральная поддержка — это не только обязанность вашей жены. Точно также решения, касающиеся всего дома, — это не ваши единоличные решения. Ни один мужчина в семейной жизни не может жить или действовать независимо от своей жены.

Многое мужчины жалуются на начальника за то, что они не получают повышения по работе, или винят парня из соседнего отдела, который увел место у них из-под носа, хотя истинную причину можно было бы обнаружить в их собственной жизни. Они и не смогут достигнуть желаемого из-за того, что не обращаются со своими женами как с сонаследницами.

Том не одинок в своем грехе. Этот грех принял характер эпидемии современности. Мужчина, унижающий свою жену, — это классическое социальное явление современности.

Я думал о прошлом Сью. Оно было совсем другим, чем у Тома, и вовсе не таким, каким его изображал в своих шуточках Том.

Мать Сью, падшая женщина, протащила ее в детстве через дюжину общественных школ. Одиночество преследовало Сью. Способная девочка, она ходила на все занятия самостоятельной подготовки, стремясь стать лучше даже в том юном возрасте.

Однажды ее пригласили на встречу с группой молодежи из местной церкви, и там она отдала свое сердце Христу. В средней школе, когда она стала постарше, она победила в конкурсе. Награда: один год обучения в Библейском колледже.

Там она повстречала Тома. Этот студент из семьи служителей в трех поколениях был пропитан христианскими традициями. Том был воспитан в церкви, был сыном проповедника, и он был "церковным умником". Он знал все, что нужно делать и как это нужно делать.

Привязанность перешла в любовь, за ней последовала свадьба.

Том и Сью пошли в служение после того, как Том окончил колледж. Она не имела никакого опыта подобной работы, и в ее прошлом не было ничего похожего на такую жизнь. Сью на самом деле не понимала ни требований, ни ожиданий, возлагаемых на жену проповедника. Том ни разу не удосужился поучить ее или объяснить ей ее положение. Из-за того, что сам он знал все это с детства, он просто не мог предположить, что она не знает этого и не будет вести себя соответственно положению.

Предположение — это самый низкий уровень знания. Том вел себя со своей женой, основываясь на предположении.

Ничего не зная и боясь спросить, Сью допускала неминуемые ошибки, которые делает новичок, пришедший в коллектив. В большинстве случаев Том просто чувствовал себя неловко из-за этого.

У него появилась ответная реакция. Для того, чтобы спрятать свою неловкость, и вместо того, чтобы терпеливо объяснить ей в чем дело, он начал принижать ее, высмеивать, унижать публично, при людях.

Самооправдание заключается в том, что человек, желая выглядеть правильно в своих глазах, налагает обвинения на кого-то другого.

Божий ответ уже был упомянут в 1 Послании Петра: Том остался без ответов на свои молитвы.

Том лишился в жизни и служении потока Божьих благословений.

Расстроенный, с угасающей верой. Том становился все слабее в молитве, и в конце концов эта часть его жизни истощилась и практически умерла. Он больше не мог верить Богу в целях, которых он хотел добиться в жизни, и успех превратился в неудачу.

Том, как это типично для мужчин, оправдывал себя в своих глазах, возлагая всю вину на Сью. Конечно же, он никогда не сказал бы так. Он просто начал делать ее козлом отпущения, выставляя ее объектом своих насмешек.

Неспособный взять на себя ответственность за собственные неудачи, он поискал — и нашел — ручного козла отпущения. И процесс унижения длился годами.

То, что он должен был сделать, и то, что вы должны были бы Сделать на его месте, — это взять с собой куда-нибудь Сью уединиться с ней, открыть ей свое сердце и изменить к лучшему свои отношения. Том должен был измениться — тогда бы и она смогла сделать это.

Конечно, некоторые мужчины не относятся к своим женам как к сонаследницам и, тем не менее, преуспевают в бизнесе. Но почти всегда найдется какая-нибудь другая сфера жизни, где они терпят неудачи, какая-нибудь другая проблема, свидетельствующая о таких отношениях.

Если папа обращается с мамой как с имуществом, а не как с сонаследницей, дети наблюдают это, и то же отношение проявляется в их поведении.

С женой нужно обращаться как с сонаследницей. 1

Роптать на свою жену, клеветать на нее и унижать ее — все это подрывает вашу мужскую суть и не дает достигнуть вашей семейной жизни максимума.

Все в жизни ценится или обесценивается. Когда что-то ценится, его значимость возрастает.

Когда что-то уменьшается.

Дома, машины, земля, акции — все это ценится или обесценивается. Происходит это в соответствии с той значимостью, которую мы им при-писывам.

Человеческие существа тоже ценятся или обесцениваются в соответствии со значимостью, приписываемой им.

Если вы цените женщину, то она прибавляет в значимости как в своих собственных, так и в ваших глазах. Когда вы недооцениваете ее, она теряет в значимости в своих собственных и в ваших глазах.

Том недооценивал жену, и с потерей значимости в своих и в его глазах у нее появились трудности, и она чувствовала свою неполноценность.

Я припоминаю свой кризис в подобной ситуации.

В то время мы с Ненси руководили новой трудной церковью в Северной Калифорнии. Фактически все, что касалось меня, продвигалось с трудом. Больше всего трудностей я испытывал с самим собой. Я не понимал, что происходит. Я не знал, как мне справиться с этим. Мы занимались ремонтом здания, в котором у нас проходили служения, пытаясь сделать его насколько можно удобным и красивым. Мы укладывали новый кленовый паркет, и каждую свободную минутку я работал там, чтобы ускорить этот ремонт.

Однажды я находился там, забивая гвозди в паркет.

С каждым ударом молотка я вбивал свое собственное разочарование и неустройство... неустройство по отношению к Богу, неустройство по отношению к моей жене Ненси, неустройство по отношению к этой трудной церкви, неустройство по отношению к самому себе. Я сказал Богу, честно и открыто, как я себя чувствовал.

"Бог, ты должен сделать что-нибудь! Бог, ты должен изменить ситуацию! Ты должен помочь мне. Измени эти обстоятельства! Измени Ненси! Измени церковь! Ты должен помочь мне!"

"Бог, — мне нужна помощь!"

Мы с Ненси жили в крайней тесноте, боролись за каждый цент, все больше и больше выматывая нервы друг другу.

Бог услышал мою молитву.

Бог ответил мне.

Лично.

Когда я, склонившись к полу, вбивал гвозди, Бог открыл мой разум. Он нажал в моем умственном записывающем устройстве кнопку "перемотка назад", а затем дал мне прослушать то, что я говорил раньше.

Он напомнил мне все, что я говорил о Ненси. Каждое слово осуждения. Каждую позорящую фразу, сказанную мною. Все моменты, когда я недооценивал ее, делая ей унизительные замечания. Я любил свою жену. Крепко. И я все равно проявлял такое отношение, свойственное мужчине.

Ненси из-за моего неустройства стала удобной мишенью для злословия, объектом моего юмора, козлом отпущения за мои неудачи. Может, высказывалось это не всегда напрямую, а проявлялось в постоянном недовольстве.

Я был потрясен и разбит этим откровением. Я чувствовал, что щеки мои пылают от стыда.

Затем Бог сделал нечто, за что я буду вечно благодарен Ему.

Он показал мне доброту Ненси, ее достоинства, прелесть и красоту духа. Я увидел ее такой, как Бог видит ее.

В этот же миг я выронил из рук молоток, упал на паркетный пол и попросил Бога простить меня. Из самой глубины моего духа я воззвал к Богу, но в этот раз совершенно по-другому.

Затем, все еще в тяжелом фартуке, набитом гвоздями, я поднял руки к небу и без утайки и колебаний открыто возвысил свой голос.

"Бог, прости меня за мое отношение! Прости меня за то, как я обращался с ней! Я хочу любить ее! Я хочу ценить ее, а не обесценивать. Я принимаю ее как Твой дар! Я исповедую, что она моя жена! Я благодарю Тебя за нее!"

Моя новая духовная основа была заложена. Спустя довольно долгое время, сокрушенный и изменившийся, я поднялся с пола, снял фартук с гвоздями и направился домой. Я вошел в наш маленький домик, помылся, переоделся и отправился в город. Там я купил небольшой подарок и простую открытку. Было время ужина.

Я прошел на кухню, где была Ненси, и вручил ей открытку и подарок, поцеловав ее в щеку.

"За что это?" — спросила она, пораженная моим поведением.

"Просто потому, что я люблю тебя", — честно признался я ей.

Она бросила на меня внимательный взгляд, возможно, сверяясь со своей интуицией, чтобы разобраться, что происходит в действительности. Вы знаете, как женщины умеют это делать.

"На самом деле?" — спросила она.

"Да".

Она открыла сверток с подарком. Что-то простенькое, но она была совершенно очарована. Она смотрела восторженными глазами, они были полны благодарности.

На ужин у нас был суп. Я хотел ценить свою жену, а не обесценивать ее.

"Это, — провозгласил я торжественно, когда мы начали есть, — самый вкусный суп, который ты когда-либо готовила. И еще — он горячий". Ненси озадаченно посмотрела на меня. "Что ты имеешь в виду?" Я пожал плечами: "Просто мне нравится, когда суп горячий. Мне не нравится тепленький суп, я люблю горячий-прегорячий".

Ненси слегка склонила голову набок: "Я не знала этого".

"Возможно, я не говорил тебе об этом ответил я. — Но это на самом деле чудесный суп; мне на самом деле он очень нравится; я ценю это".

Ненси молчала несколько секунд, приходя в себя от этих слов, и потом сказала: "Спасибо".

Так просто.

Однако жизнь с того дня изменилась. Я начал оценивать по достоинству свою жену. Обесценивание прекратилось. Закончилось.

Эта перемена осталась навсегда. Окало двадцати семи лет прошло с того дня, но я никогда не забуду той тарелки супа. И не забуду изменений, которые Бог сделал в моей жизни. С тех пор наши отношения начали меняться. Значимость Ненси увеличивалась и в моих глазах, и в ее глазах. Наш дом начал чудесным образом улучшаться. Служение совершило гигантский шаг вперед. Все стало другом.

Именно с того дня я начал называть Ненси: "Самая замечательная женщина на земле".

Так оно и есть.

Ненси должна была бы родиться в королевской семье. Она добрая, очаровательная, мудрая, красивая, сильная и просто замечательная.

Чем больше я ценю ее, тем замечательнее она становится.

В конце ужина, когда Ненси уже вышла из-за стола и я тоже был готов встать и пойти по своим делам, я вытащил из кошелька доллар и положил его под тарелку. Жест, означающий, что я ценю ее заботу.

Не просто на словах, а показав это на деле. Я был уже в другой комнате, когда Ненси, убирая со стола, обнаружила доллар. Она вышла ко мне из кухни, держа банкноту в руке. "А это за что?" — недоуменно спросила она.

"Дорогая, когда я иду в ресторан, — ответил я, — то если мне нравится блюдо и обслуживание, я оставляю маленький знак, что ценю это. Поскольку ужин сегодня был таким чудесным, я подумал: а не оставить ли мне маленький знак тебе, что я ценю это? Вот и все. Я просто хочу, чтобы ты знала, что я люблю и ценю тебя".

Она поняла.

Подарок, стоящий жизни.