...Христианин ускорил свой шаг, чтобы скорей добраться до Чертога. Буквально через пару метров дорога сузилась. Вот уже и караульная сторожка показалась за поворотом. Вдруг Христианин увидел перед собой двух львов. "Вот она — опасность, о которой говорили Робкий и Недоверчивый", — подумал он. Львы были цепями прикованы к дереву, но рассмотреть цепи было невозможно. Он в полной нерешительности остановился. Но сторож по имени Бдительный, заметив испуг Христианина, закричал:
— Неужели вера твоя так слаба? Не бойся львов, они прикованы цепями и находятся здесь для испытания веры странствующих. Иди по самой середине дороги, и они тебя не тронут.
Христианин последовал совету Бдительного и, придерживаясь середины дороги, прошел между львами, хотя и не без некоторого страха. Львы зарычали, но не тронули его. Сияя от счастья, что ему удалось пройти между этими хищниками, он подошел к привратнику.
— Что это за дом? — спросил Христианин. — Можно ли мне в нем переночевать сегодня?
— Этот дом Хозяин горы построил для странников. Устав после длинной и тяжелой дороги, они могут здесь найти покой и приют. Кто ты и куда держишь свой путь?
— Я иду из города Гибель и держу свой путь к горе Сион. Но уже поздно, солнце село, поэтому я очень хотел бы здесь переночевать.
— Как зовут тебя?
— Сейчас меня зовут Христианином, но раньше мое имя было Безблагодати. Я из рода Иафета, которого Господь обещал поселить в шатрах Симовых.
— Но почему ты так опоздал? Солнце ведь уже закатилось.
— Я непременно пришел бы раньше, но увы, я имел несчастье заснуть в беседке, что стоит на склоне горы. Во время сна я выронил свидетельство свое. Хватился я своей пропажи уже на вершине горы и вынужден был вернуться назад. А как только отыскал его, пришел сюда.
— Хорошо. Я приглашу одну из обитательниц этого дома. Если она сочтет тебя достойным, она введет тебя в нашу семью.
Бдительный позвонил в колокольчик. Дверь отворилась, и вошла скромная прелестная дева по имени Благоразумие.
Бдительный представил ей Христианина как пилигрима из города Гибель, идущего на гору Сион.
— Ночь застала этого человека в пути, и он желал бы здесь переночевать. Прошу тебя принять этого странника по правилам нашего дома.
Она внимательно расспросила его о прошлом, о его путешествии и надеждах и, по-видимому, осталась довольна его ответами. Улыбаясь, она объявила ему, что сейчас позовет еще нескольких членов семейства. Она направилась к двери и кликнула трех дев: Мудрость, Благочестие и Милосердие. Задав ему несколько вопросов, они решили ввести его в дом и познакомить с другими членами этой большой семьи. Многие вышли на крыльцо со словами: "Войди к нам, благословенный Господом! Этот дом построен для отдыха подобных тебе пилигримов".
Он поклонился и пошел за ними в дом. Там его усадили, предложили чудесный напиток, и до ужина они провели время в приятных беседах. Его собеседницами были: Мудрость, Благочестие и Милосердие...
Разговор начала Благочестие:
— Дорогой Христианин, с большой радостью мы приняли тебя в наш дом. Расскажи нам подробнее о твоем путешествии.
— С большим удовольствием! Как приятно мне ваше участие!
— Что заставило тебя пуститься в такой опасный путь?
— Я жил, как все. Но однажды я услышал о том, что все жители этого города погибнут.
— Как это получилось, что ты избрал для своего путешествия именно этот путь?
— Во всем я вижу исключительно Божие Провидение. Я не знал, куда идти, и в полной растерянности стоял на развилке трех дорог. Помог мне человек по имени Евангелист. Он посоветовал мне идти к Тесным вратам.
— Заходил ли ты к Толкователю?
— О, конечно! Три его толкования я запомню на всю жизнь: как Христос, несмотря на козни сатаны, сохраняет в сердце человека дарованную Им благодать; как человек может быть настолько грешен, что уже не рассчитывает на милосердие Божие; а также сновидение человека, считавшего, что настал день Страшного суда. Да, много полезного увидел я там и с радостью остался бы и дольше у этого доброго человека, но я знал, что мне предстоит долгий путь.
Долго рассказывал он. Когда он закончил свой рассказ, в разговор вступила вторая дева по имени Мудрость.
— Ты, вероятно, нередко вспоминаешь покинутую тобой страну?
— Да, но со стыдом и душевной болью. Ведь если бы я тосковал по ней, то давно мог бы уже вернуться домой. Но теперь я стремлюсь в страну лучшую, небесную, на свою Родину.
— Но не вынес ли ты со своей старой родины нечто такое, от чего тебе следовало бы освободиться, в чем ты находил наслаждение?
— Увы, совершенно против моей воли остались при мне некоторые плотские желания, которые и поныне доставляют радость моим соотечественникам и которые когда-то и для меня были наслаждением, но теперь они стали причиной моей скорби. И если бы это зависело от меня, я более не вспоминал бы о них. Однако часто, когда я хочу сделать что-нибудь хорошее, это плохое мешает мне.
— Не кажется ли тебе, что то, что тебя смущает, в тебе уже преодолено?
— Иногда, но очень редко. В такие минуты я самый счастливый человек на свете.
— Не можешь ли ты сказать, что именно дает тебе уверенность считать, что все прежнее дурное в тебе уже побеждено?
— Я чувствую, что окончательно преодолел грех, когда вспоминаю увиденное на Кресте; когда смотрю на мое вышитое одеяние или читаю свиток, который ношу на груди. А еще — когда мои мысли устремляются к той цели, к которой я иду. Тогда мне кажется, что все прошлое умерло во мне навсегда.
— Откуда в тебе это сильное желание идти на гору Сион?
— Там я надеюсь увидеть Того, Кто умер за меня на Кресте, и окончательно избавиться от всего, что меня мучает и смущает. Там нет смерти, и я буду жить среди безгрешных. Я очень люблю Его, потому что Он избавил меня от моего бремени, от которого я очень устал. Я жажду быть там, где смерть побеждена, в числе тех, кто постоянно взывает: "Свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель!".
Затем в разговор вступила Милосердие:
— Ты человек семейный? Есть ли у тебя жена?
— Жена и четверо детей.
— Почему же ты не привел их с собою?
— О, с какой радостью я сделал бы это! — со слезами на глазах воскликнул Христианин. — Но они все были против моего путешествия!
— Но тебе надо было их уговорить! Надо было им объяснить, что оставаться в городе опасно!
— Я так и поступил. Я рассказал им все, что Бог мне открыл. Не скрыл я и то, что город наш будет разрушен. Они не поверили мне, а решили, что я сошел с ума.
— Молился ли ты, чтобы Бог благословил твои слова?
— О да, и очень ревностно! Мои жена и дети очень дороги моему сердцу!
— Так почему же они отказались с тобою идти?
— Жена не хотела расстаться с миром, дети были беспечны, и не принимали мои слова всерьез. Короче говоря, мне пришлось пуститься в путешествие одному.
— Но, может быть, ты своей жизнью, которая шла в разрез с тем, что ты говорил, оттолкнул их?
— Я, право, не могу хвалить себя и утверждать, что я жил правильно. Часто я поступал не так, как следовало бы. Знаю я и то, что человек своими поступками, своим образом жизни может другому стать преградой в принятии того учения и тех понятий, которые с самыми лучшими намерениями пытается объяснить. С чистой совестью я могу сказать, что я очень старался избегать дурных поступков, дабы не помешать им начать со мной это путешествие. Я отказывал себе часто во многом, в чем они не видели ни малейшего зла. Единственное, что могло им не понравиться, это мой страх, как бы не согрешить против Бога и не обидеть ближнего.
— Так Каин возненавидел брата своего Авеля за то, что его собственные дела были злые, а брата — добрые. И если твоя семья восстала против тебя, то это значит, что они не понимали, что такое добро, и твоя совесть в отношении их чиста.
Так они беседовали до самого ужина. Когда все было готово, они сели за стол. Хорошее вино и нежное мясо были им угощением. За трапезой они говорили о Том, Кто является Хозяином этой горы, и Кто построил этот дом. И судя по тому, как они отзывались о Нем, я заключил, что Он — Сильный и Смелый Воин, победивший хозяина державы смерти. Победа далась Ему нелегко, ведь борьба была связана со смертельным риском.
— Я знаю и верю, — говорил Христианин, — что Он пролил кровь за нас, пролил ее из любви к нам.
Некоторые из членов большой семьи этого Чертога видели Его и разговаривали с Ним после Его смерти на кресте. И они свидетельствовали, что слышали из собственных Его уст, как нежно Он любит бедных странников. Он отказался от славы и могущества, чтобы стать таким же бедняком, как самый последний бедняк в этом мире. Очевидцы доказывали, что Он не хочет жить в одиночестве на Сионе. Многих бедных пилигримов он сделал князьями, несмотря на то, что от рождения они были нищими.
Беседа продолжалась до глубокой ночи. Помолившись и вверив себя Божьему покровительству, они отправились на покой. Христианину отвели высокую просторную комнату с окнами на восток. Комната называлась очень красиво — Мир. Спал он всю ночь спокойно, а проснувшись, душа его запела:
Где ныне я? Заботу и любовь Христа
К паломникам я ощущаю вновь:
Он властию Креста простил и освятил,
И ближе к небесам в обитель поселил.
Утром, когда все встали, хозяева дома после первых приветствий объявили ему, что они его не отпустят, не показав ему всех достопримечательностей этого Чертога. Начали они с архива, где показали ему среди прочих древних документов родословную Владыки горы, из коей видно было, что Он — Сын Предвечного и происходит из вечного начала. Здесь хранились документы с подробным изложением всех Его деяний, и имена многих тысяч, которых Он призвал служить Себе и поселил в такие обители, которые не поддаются разрушению временем.
Зачитали ему деяния и некоторых служителей Господа: как они покоряли царства, творили справедливость, получали откровения, закрывали пасти львам, гасили огонь, избегали острия мечей, из слабых превращались в сильных, были мужественными на войне и обращали в бегство полчища врагов. Из другого документа он узнал, с какой радостью и готовностью Владыка горы принимает к Себе любого кающегося грешника. Как бы ни оскорблял он Его в прошлом, но как только грешник обращается к Господу, Милосердный принимает его. Много прочел Христианин чудесных свидетельств. Были тут древние и современные рассказы, немало пророчеств и предсказаний, страшных для грешников и врагов Христа, но радостных и утешительных для пилигримов.
На другой день девы повели пилигрима в оружейную комнату, где показали ему всякого рода оружие, приготовленное Владыкой для странников: мечи, щиты, шлемы, кольчуги и наколенники, которые не стареют и не изнашиваются. Оружия было так много, что можно было вооружить для служения Господу столько людей, сколько звезд на небе.
Показали ему и предметы, которыми служители Господа когда-то совершали удивительные деяния. Например, жезл Моисея; молоток и гвоздь, которыми Иаиль убила Сисару; сосуды, светильники и трубы, которыми Гедеон привел в бегство полчища мадианитян. Кроме того, была тут острая воловья кость, которой Самегар убил шестьсот человек филистимлян. Он увидел также ослиную челюсть, которой Самсон одержал столько побед; пращу и камень, которыми Давид убил великана Голиафа. Наконец ему показали и меч, которым Господь поразит человека— грешника. Много важного и интересного увидел Христианин.
...На другое утро Христианин стал собираться в путь, но гостеприимные хозяева уговорили его остаться еще на один день.
— И тогда, — пообещали обитатели дома, — мы, если погода будет ясная, покажем тебе Отрадные горы, вид которых вселит в тебя радость, так как они ближе к желанной пристани, чем то место, где ты сейчас находишься.
Христианин согласился. На следующее утро они забрались на крышу дома и посмотрели на юг. Там вдали виднелся ослепительной красоты горный кряж с виноградниками и фруктовыми деревьями по склонам, с фонтанами и ключами, от которых невозможно было оторвать глаз... Христианин осведомился о названии этой местности. Они ответили, что это страна Эммануила, которая так же доступна всем пилигримам, как и дом на этой горе.
— И когда ты дойдешь туда, ты увидишь врата в Небесный Град, и пастыри, живущие там, тебе укажут путь к ним.
Наконец Христианин сказал, что ему пора, и они уже более не отговаривали его. Спустившись с крыши, они еще раз зашли в оружейную комнату. Там они вооружили его с ног до головы на случай, если ему придется защищаться от врагов во время пути. Снаряженный таким образом, он направился со своими друзьями к воротам и спросил Бдительного, не проходил ли здесь еще какой пилигрим? Тот ответил утвердительно.
— Не знаете ли вы, как его зовут?
— Я спросил его имя, и он сказал, что зовут его Верный.
— О, знаю, знаю! Он из одного города со мной. Как вы думаете, далеко он уже отсюда ушел?
— Теперь он должен быть у подножия горы.
— Благодарю, добрый друг, да будет с тобой Господь и да пошлет Он тебе еще больше благ за твою доброту.
Он уже хотел попрощаться, но Мудрость, Благочестие, Благоразумие и Милосердие решили проводить его до подошвы горы. Всю дорогу они продолжали вести духовную беседу.
— Насколько труден был подъем в гору, — заметил Христианин, — настолько опасен будет спуск.
— Да, — подтвердила Благоразумие, — тяжело человеку спускаться в долину Унижения, в которую ты теперь входишь, и не оступиться, потому мы и решили проводить тебя.
Христианин очень осторожно продолжал спускаться, но все-таки несколько раз оступился.
Когда они все спустились со склона, Христианин, получив от своих спутниц хлеб, бутылку вина и кисть винограда, простился с ними и один отправился дальше.